Дух инноваций

Модернизация, инновационное развитие, нанотехнологии — эти слова в последние годы определяют тематику основных дискуссий о будущих направлениях развития российской экономики. Количество конференций, круглых столов, форумов, в названиях которых так или иначе обыгрываются эти понятия, не поддается исчислению.
 
После того как Дмитрий Медведев покинул президентское кресло, о выбранном им курсе не позволил забыть и новый глава государства. «Дух инноваций и модернизации должен пропитать все наше общество, это должен быть новый этап в развитии нашей страны и государства», — заявил Владимир Путин в декабре прошлого года во время общения с избирателями. Не обошлось без упоминания об инновациях и в его предвыборных статьях. В июне нынешнего года президент создал и возглавил Совет по модернизации экономики и технологическому развитию России.
 
Нетрудно догадаться, что в числе основных задач совета — подготовка предложений по направлениям инновационного развития страны. На этом модернизационном пути Россия уже кое-чего добилась: у нас есть свои институты инновационного развития, есть капиталы — частные и государственные — готовые поддержать тот или иной прорывной проект, есть даже первые результаты инновационной деятельности отечественных компаний. Но главная работа, как всегда, впереди.
 
По заветам Шумпетера

Одно из ключевых понятий инновационной теории — национальная инновационная система (НИС). Разрабатывалась концепция НИС в 80-х годах прошлого века, в общих чертах следуя идеям первопроходца инновационной науки Йозефа Шумпетера, со времен которого национальную инновационную систему определяют как совокупность субъектов и институтов, которые с одной стороны осуществляют инновационную деятельности, а с другой создают условия для этой деятельности.

К структурным элементам НИС относятся государство, бизнес и учебные заведения. Таким образом, одна из задач государства, выбравшего инновационный путь развития, — создание инфраструктуры и благоприятного институционального климата для инновационной деятельности частных компаний. Что касается инфраструктуры — здесь нам удалось много добиться. Например, создать мощные и влиятельные институты развития. В 2006 году был основан один из первых российских венчурных фондов — Российская венчурная компания (РВК). На сегодняшний день РВК совместно с частными инвесторами сформировала уже 12 различных фондов размером более 26 млрд рублей, деньги из которых растекаются по инновационным компаниям и стартапам. К ноябрю 2012 года РВК проинвестировала уже 126 компаний на 10,8 млрд руб.
 
Еще одной венчурной компанией стала «Российская корпорация нанотехнологий», созданная в 2007 году (с 2011 года — «Роснано»). В 2010 году точка в формировании институтов развития была поставлена созданием фонда «Сколково». Перед этим фондом сейчас стоит амбициозная задача — построить в Подмосковье первый в постсоветскую эпоху наукоград и российский аналог Силиконовой долины — научно-технологический комплекс, где будет происходить разработка и коммерциализация инноваций. Фонд уже сейчас финансирует НИОКР и принимает на территории будущего наукограда более 500 компаний-резидентов.
 
Есть и конкретные разработки с перспективой коммерческого использования: например, система мониторинга лесных пожаров «Лесной дозор» или первый отечественный автомобильный автопилот. Не осталась без внимания и система российских образовательных учреждений. Дело в том, что отечественные вузы пока что мало занимаются научной и исследовательской деятельностью, сосредоточившись преимущественно на образовании. В то же время на западе большой вклад в инновационное развитие оказывают так называемые спин-оффы — небольшие компании, созданные при вузах для коммерциализации университетской научной деятельности. В 2009 году такие компании было разрешено создавать и российским государственным университетам. Помимо этого, ряду вузов было присвоено звание национальных исследовательских институтов.
 
Этот статус дает право на получение дополнительного бюджетного финансирования, тратить которое можно на создание инновационной инфраструктуры и исследовательские программы. На сегодняшний день в России действует 29 таких университетов. В нынешнем году определилось правительство и с региональными методами поддержки инновационного развития. Министерством экономического развития был утвержден список из 25 кластеров, расположенных в разных регионах страны.
 
В этих кластерах предполагается развивать инновационные технологии по целому ряду направлений: от медицины и информационных технологий, до нефтегазопереработки, автомобилестроения и производства космических аппаратов. «Перечень из 25 кластеров разделен на две условные группы, — рассказывал на летнем выездном заседании Комитета Госдумы по науке и наукоемким технологиям в Дубне заместитель министра экономического развития РФ Олег Фомичев, — это кластеры, которые находятся в высокой степени готовности, их можно уже с полным правом назвать реальными инновационными кластерами. Вторая группа — это кластеры, которые находятся в высокой степени зрелости, но им нужно предпринять еще целый ряд усилий для того, чтобы дотянуться до полноценных инновационных кластеров.
 
Как мы планируем, они будут получать в меньшем объеме чисто финансовую поддержку со стороны государства, но зато в значительно большем объеме поддержку со стороны федеральных органов власти с точки зрения развития их программ, самих кластеров до того уровня, который необходим для перехода в первую группу». С конкретными мерами поддержки отобранных кластеров правительству еще предстоит определиться, но уже звучат предложения о щедрых субсидиях (до 5 млрд рублей ежегодно) и налоговых льготах, наподобие тех, что сейчас могут получать сколковские резиденты (освобождение от налогов на прибыль, имущество и добавленную стоимость; пониженная до 14% ставка страховых взносов).
 
Непослушный бизнес
 
Казалось бы, в таких условиях — только ленивый не задумается об активном участии в инновационном процессе. Но на деле говорить о реальных успехах пока не приходится. Показателен пример госкомпаний, которые правительство прочило на роль авангарда в процессе инновационного рывка России.
 
Так, В 2010 году Дмитрий Медведев поручил 22 крупнейшим госкомпаниям подать пример рынку, разработав собственные программы инновационного развития (ПИР). В феврале 2011 года, когда состоялось промежуточное подведение итогов по выполнению этого поручения, оказалось, что справились с ним только 9 компаний. Напомним, что тогда недовольство президента результатами обернулось реальными отставками: например, свой пост покинул президент Объединенной авиастроительной корпорации Алексей Федоров.
 
В нынешнем году ситуация лучше. В рейтинге качества ПИР, составленном «Эксперт РА» приняли участие 16 госкомпаний. При этом анализ результатов их работы показали, что даже у «отличников» хватает проблем. Лидерами по отношению объема средств, выделяемых на НИОКР, к прибыли оказались компании ТЭКа, в то время как в развитых странах основная доля инноваций создается в машиностроении. Пятерка наиболее передовых компаний — «Росатом», «Русгидро», «ФСК ЕЭС», «Транснефть» и «Газпром»1.
 
Причин для таких результатов немало: это и наличие у многих из перечисленных компаний богатого советского наследия в виде научно-исследовательских центров, и работа на конкурентных иностранных рынках. Что касается отечественного машиностроения — его деятельность во многом связана бюджетным планированием, а основная выручка приходит от госзаказа, который с одной стороны позволяет «не напрягаться», а с другой — регулируется губительным для любой исследовательской деятельности законом о госзакупках.
 
Что нам мешает
 
В любом случае, попытки в течение двух лет привить госкомпаниям вкус к модернизации продемонстрировали, что делать ставку на крупный бизнес, как на основной двигатель инновационного развития неверно. В классической теории инноваций одним из условий появления инноваций является конкурентная борьба.
 
Именно она толкает компании сначала к разработке новых технологий и совершенствованию старых, а затем и экономику — к переходу на качественно новый уровень развития. Это положение наглядно демонстрирует опыт компаний ТЭКа, вынужденных развивать инновации в условиях конкуренции и ожидаемого сырьевого кризиса. Если государство, действительно, хочет развивать инновации на базе крупных гос­компаний, ему придется решиться на существенные изменения. А это — в первую очередь, принятие внятной и последовательной стратегии долгосрочного развития страны. Пока что такого документа не существует.
 
А когда сама власть не знает, к чему она хочет прийти через десять или пятнадцать лет, глупо требовать от бизнеса создания подробных планов своего развития даже на ближайшую пятилетку. Кроме того, нельзя останавливаться на достигнутом в развитии науки и образования. Несмотря на те позитивных законодательные инициативы, о которых мы рассказывали выше, а также на богатое советское наследие, российские вузы и исследовательские институты до сих пор не понимают, чем они могут быть полезны курсу на модернизацию. По-видимому, компании еще не разглядели реальных инструментов, с помощью которых можно взаимодействовать с ними. Такие инструменты на самом деле существуют.
 
Например, в последние годы в России формируется все больше благотворительных эндаумент-фондов. В западной практике эти «копилки с пожертвованиями» создают университеты для аккумулирования средств бывших выпускников и небезразличных предпринимателей. В России в условиях неразвитой благотворительной традиции основными жертвователем в эндаументы вполне может стать бизнес. По закону из эндаумента можно финансировать только на прописанные в его уставе цели.
 
При этом средства, аккумулированные в фонде, тратить нельзя — расходовать можно только доход, получаемый от доверительного управления эндаумента. Так что для российских компаний это может стать хорошим инструментом, с помощью которого они будут развивать и финансировать необходимые им исследования на базе вузов. В целом же проблемы, стоящие перед развитием инновационного сектора и всей российской экономикой, едины. Выше уже упоминалось, что помимо необходимой инфраструктуры, страна, вставшая на путь инновационного развития, должна заботиться и о поддержании необходимого делового климата. А с этим в отечественной экономике пока что проблематично. Налоговые льготы и софинансирование со стороны крупных фондов получают, как правило, избранные компании и регионы. Остальным приходится довольствоваться обычными условиями, о которых мы говорили уже не раз.
 
В последнее время все чаще звучат разговоры о том, что двигателем инновационного развития должны быть не неповоротливые госкорпорации, а динамично развивающийся средний бизнес. Но именно он и испытывает основное влияние негативных факторов отечественной деловой среды. Это и высокие административные барьеры, и коррупция, и непостоянство законодательного процесса. Список этих проблем — не исчерпывающий. Но без их решения реального инновационного роста нам придется ждать еще долгие годы.

Комментарии боссов

Андрей КОНУСОВ,
генеральный директор компании «Аванпост»:

Активное развитие нанотехнологий в России началось примерно в 2007 году, как раз тогда была основана ГК«Российская корпорация нанотехнологий», нынешнее ОАО «РОСНАНО» (реорганизовано весной 2011 года). И с каждым годом популяризация нанотехнологий и инновационных достижений в России увеличивалась.

Наноиндустрия — это еще достаточно молодая отрасль, поэтому у компаний, занимающихся нанотехнологиями и инновациями, конечно же, возникает главная проблема — это нехватка квалифицированных кадров. Причем рынок нуждается в грамотных продвиженцах и внедренцах, а не только в тех, кто создает инновационные технологии. Спрос на таких специалистов растет, поэтому сейчас появляется все больше различных образовательных программ.

Большую роль в формировании наноиндустрии играет государство, поэтому оно должно быть одним из главных двигателей в этой области и ни в коем случае не тормозить процесс, вставляя «бюрократические палки» в колеса бизнеса. С каждым годом инвестиции государства в развитие нанотехнологий увеличиваются, разрабатываются все новые программы, создаются перспективные проекты, проводятся стимулирующие мероприятия, направленные на повышение интереса к нанотехнологиям и инновациям. Одним из ярких примеров масштабного проекта является инновационный центр «Сколково», который вызывает разные мнения, кто-то считает его отличным инструментом для развития инновационного потенциала, а кто-то видит в данном проекте множество противоречий и коррупционных схем. Думаю, что прошло слишком мало времени, чтобы сделать определенные выводы и дать объективную оценку работы «Сколково».

Еще одной проблемой на пути развития наноиндустрии и инновационных программ можно выделить защиту интеллектуальной собственности. Тут также двоякая ситуация, так как существуют споры на тему, тормозит ли данный факт развитие инноваций или наоборот способствует его росту. На мой взгляд, везде должна быть сбалансированность, поэтому интеллектуальную собственность просто необходимо защищать, однако инновационные разработки не должны быть сосредоточены в одних руках — это точно будет тормозить процесс развития. Поэтому свободное распространение инноваций должно быть регламентировано как на национальном, так и на международном уровне, где должны быть учтены интересы разработчика и страны, в которой была создана инновация, а также возможности ее использования другими организациями и странами.

В целом я считаю, что в развитие любых наукоемких и высокотехнологичных направлений имеет стратегическое значение для России. Нам жизненно необходимо как можно скорее начинать движение по долгому и тернистому пути перехода от сырьевой экономики к экономике, основанной на интеллектуальном и промышленном потенциале.

Дмитрий Диков

Журнал БОСС